Гелиос 58. Том 3. Комиссар Поляков - Сергей Сигрин
Верховный гелан вздрогнул:
– Очень любопытно… Ведь этому тебя тоже научил он. И где он сейчас? Не знаешь?
Мефаэлет присел рядом с Поляковым и посмотрел ему прямо в глаза:
– Прости, брат, но мы не можем допустить появления ещё одного собирателя…
Поляков очнулся висящим в прозрачном цилиндре. Перед ним стоял Мефаэлет.
– Твой соплеменник был лучше тебя и доставил нам кодекс Мартиана. Теперь мы сможем построить более справедливый мир и не совершить ошибок тех, кого уже нет. А у тебя будет вечность для размышлений и сна.
Фигура верховного правителя смазалась, стала прозрачной и исчезла. Все чувства притупились и растянулись во времени. Жизнь стала похожей на сон, а сон стал жизнью. Он видел сны наяву и проживал мгновение целую вечность.
И однажды в этом бесконечном сне он услышал пробивающийся к его сознанию шёпот. Сначала он был похож на шорох падающих с горного склона мелких камней. Затем в прерывистом шуме сознание комиссара стало улавливать обрывки слов. И наконец обрывки слились в слова и он услышал его:
«Вместе мы сможем… Стены тюрьмы хрупки… Гелане ни о чём не догадываются…»
«Кто ты?» – произнёс комиссар и кажется это заняло у него целую вечность.
«Рядом с тобой… Такой же пленник, – слова незнакомца всё чётче звучали в голове Полякова. – Так же, как и ты в полной мере ощутил гостеприимство хозяев цитадели».
«Что я могу сделать?» – спросил комиссар.
«Ты можешь, – Полякову показалось, что существо усмехнулось, – предоставить своё тело мне… Ненадолго и добровольно. И мы покинем стены этой тюрьмы».
«Хочу тебя видеть и понять какие могут быть последствия», – спокойным голосом произнёс комиссар.
«Никаких последствий, одни приобретения», – мысленно улыбнулось существо.
Перед глазами Полякова возник тёмный человечек невысокого роста с худыми руками и непомерно большой головой. Образ его всё время менял очертания, среди которых комиссар разглядел существо похожее на большого чёрного скорпиона.
«Ты уже так делал?» – недоверчиво спросил Поляков.
«Много раз, – уверенно ответило существо. – Последний, кто воспользовался моими способностями, достиг высокого ранга в своём обществе и должен был продолжить нашу дружбу и в дальнейшем,.. – существо ненадолго замолчало, – но появился посланник гелан и разорвал нашу связь…»
Перед глазами комиссара пронеслась целая череда воспоминаний о жизни женщины, прошедшей путь от простой служанки до верховной жрицы.
«Убедился? – существо начинало понемногу терять терпение. – Решайся! Вместе мы можем!»
«Что стало с ней потом?» – комиссар решил ещё потянуть время.
«Она потеряла себя», – безразлично сказало существо.
«По-моему, ты что-то недоговариваешь», – усмехнулся комиссар.
«Как пожелаешь, – презрительно произнесло существо. – Я-то отсюда уйду, а вот ты вряд ли…»
Касание чужого разума исчезло и Поляков остался один переживать безграничный сон наяву. Чтобы не погрузиться в тёмные воды воспоминаний, которые так некстати хлынули из его памяти, он стал считать. И каждый раз, доходя до очередной тысячи, он сбивался и начинал сначала. Всё продолжалось вновь и вновь, пока его сознание не вздрогнуло на много раз пройденной им цифре – тысяча девятьсот пятьдесят три, и он вдруг вспомнил о Саните. О девушке с голубыми глазами, тёмными вьющимися волосами до плеч и живым взглядом, что осталась стоять на краю бездны в виде каменной статуи.
«Об этом ли она мечтала, – сознание комиссара зацепилось за спасительную соломинку, – когда начала искать меня? Так ли представляла нашу встречу? Кто я для неё? Всего лишь мимо проходящий человек, что скрывался от мира под покровом поля преломления и был виден только ей? – сознание пронзило. – Теф! Больше, чем друг! Проклятие, Теф! Ты бы поддержал меня даже в такой безвыходной ситуации!»
Сознание Полякова коснулась мягкая кошачья лапка и он услышал радостный голос:
«Босс! Мы можем помочь!»
Мир перед глазами комиссара стал обретать очертания и краски. Он вновь стал чувствовать свои руки и ноги. Лёгкие наполнились воздухом, а уши услышали низкий рокот. Пол, стенки и потолок его прозрачного узилища трясло мелкой дрожью и по ним словно быстрые разряды молний бежали трещины. С гулким уханьем стенки камеры рухнули и комиссар упал на её основание, больше неподдерживаемый стазисным полем. Первое, что увидел Поляков, был небольшой пушистый шар персикового цвета. Он висел прямо перед его лицом и, комиссар был уверен в своих ощущениях на все сто процентов, светился от радости. А вторым, сразу за шаром, на безопасном расстоянии, находился плазменный веретенообразный объект, в верхней части которого светился рой ярко белых звёздочек.
«Мы смогли тебя найти, благодаря Саните, – сообщил Терафим. – Ты подумал о ней и привлёк наше внимание – гелане хитро встроили в свою хроностазисную тюрьму блокиратор мыслей. Но твоя эмоция была такой яркой, что пробилась сквозь завесу вневременья. А потом я услышал, как ты меня позвал! И уже Ит-тра освободил тебя».
«Почему ты пришёл мне на помощь? – Поляков удивлённо смотрел на пушистый шар и висящее за ним веретено из оранжевой плазмы. – Ведь ты не был обязан делать это».
«Я скажу за него, – раздался голос Ит-тра. – Наша цивилизация обязана своей новой жизнью Габриэлю Анхееву…»
«А я-то здесь, вроде, совсем ни при чём», – задумчиво произнёс комиссар.
«…Ты ошибаешься, – мягко возразил верховный мыслитель пла-а-ма, – Но пусть тебя успокоит мысль, что для восстановления миров после разрушительного фрактального шторма, требуется ещё один собиратель неопределённых потоков или, чтобы ты лучше понял – управитель аморфных энергий, типа Неда Порста».
«Значит я буду седьмым в их мире? – кивнул головой комиссар. – Но что это даст?»
«Аморфные энергии, это клубок бурлящих противоречий, – голос Ит-тра был спокоен и мягок. – Если их предоставить самим себе, то они выльются во вселенную и приведут к хаосу…»
«А как же черви бездны? – вспомнил о жутких разумных существах Поляков. – Ведь это их работа!»
«Они перерабатывают нежизнеспособные объекты в то, что может обрести новый шанс на развитие, – пла-а-ма говорил о живых существах, как о строительном материале, что может быть много раз переработан, скомбинирован заново и послужить для дальнейшего использования творцами. – Понимаю твои чувства, но вселенная строит сама себя из самой себя и в ней каждое существо важно…»
«Но что будет с Санитой? – мысль о превратившейся в камень девушке плотно засела в сознании комиссара. – Как я могу ей помочь?»
«Она уже обрела шанс, – Ит-тра ненадолго замолчал. – Влюбившись в тебя и снова обретя желание жить в этом мире».
Комиссар встал и подошёл к Ит-тра – плазменное тело не дышало жаром и не грозило испепелить Полякова целиком.
«А что теперь с цивилизацией Териса? – комиссар смотрел прямо на рой ярких звёздочек. – Разве у них не было права на жизнь?»
«Они не исчезли. Они соединились с геланами и стали единым целым, – верховный мыслитель задумался ненадолго и добавил. – Деревня Соловьи, это лишь полигон для определения общих морально-этических норм с твоей цивилизацией… Мне пора…»
Касание мягкой кошачьей лапки в сознании Полякова исчезло. Тело пла-а-ма уменьшилось, превратившись в шар диаметром около метра, и с лёгким дыханием воздуха покинуло стазисную тюрьму гелан. Но над правым плечом комиссара вновь возникло ощущение маленького тёплого комочка.
«Теф, я тебя не держу, – с улыбкой сказал Поляков. – Ты абсолютно свободен…»
«Босс, но я,.. – напарник неожиданно смутился. – Хотел ещё немного побыть с тобой».
Комиссар подошёл к стазисной камере, в которой сквозь мутную взвесь виднелось какое-то тёмное существо:
«По-моему, вот этот заключённый предлагал мне соединиться с ним и обрести какие-то сверхвозможности. Может знаешь кто он?»
«Надеюсь, босс был достаточно умён, чтобы не согласиться», – с прищуром посмотрел на Полякова Терафим.
«Как видишь, – усмехнулся комиссар. – Уж слишком сладки были его бесплатные пирожные».
«Это существо из тех миров, – скривился Теф, – из которых приглашения на праздник, звучат, как вынесение смертного приговора…»
«Я так и понял, – кивнул головой комиссар. – Оно, кстати, ещё и сбежать собиралось…»
Поляков подошёл к следующей камере, всмотрелся в плывущие
